Моя понимать [СИ] - Константин Костин

У дверей трактира «Старая подошва» остановился всадник. Высокий худой хуманс в широкополой шляпе спрыгнул с коня и, нимало не сомневаясь, толкнул дверь на которой мелом было написано «Закрыто». Дверь была открыта.

Господин Шарль бесшумно вошел в обеденный зал трактира, поводя стволом пистолета.

Никого.

Никого живого.

За столом, у стола, под столом лежат тела. Два десятка. Хумансы, эльфы, гномы…

Бывшая организация монархистов «Темное сердце».

Почти вся. За исключением одного черного эльфа.

Господин Шарль взглянул на лицо одного из мертвецов. Спокойное, как будто тот просто уснул. Фактически, так и было.

Карегота. Яд, от которого человек чувствует страшную сонливость, которой не может противостоять. Засыпает и не просыпается.

Летом господина Шарля пытались отравить этим ядом, помог острый нюх Хыгра, потом этим же ядом отравили Летучих Мышей.

Господин Шарль взглянул еще раз. Судя по рассказу Джона, смерть наступила через полчаса. Быстрый карегота. Есть еще и медленный…

Бывший начальник особого сыска подобрал нож и нацарапал на столе странный рисунок: снежинка, пылающая языками огня.

Привет тебе, дон Мильер.

Глава 28

— Стоять! — в грудь Димки уперлись стволы ружей.

Останавливать ружьями хмурого и раздраженного яггая — не самая лучшая идея, но охранники у дворцовых ворот не для того поставлены, чтобы пропускать внутрь каждого встречного-поперечного с хмурым лицом. Что поделать, работа у них такая…

— Моя быть вождь часть место ваша вождь работать плохие люди.

Димка понял, что и сам с трудом понимает, кем он представился.

— Документы! — охранники отреагировали вполне предсказуемо.

— Какая? — Димка еще не окончательно вынырнул из размышлений о фальшивом неурожае, поэтому не сразу вспомнил, что документы на право прохода во дворец у него есть.

— Документы, которые подтверждают, что ты — вождь место наша вождь работать с плохими людьми.

— Хыр??

Чего? Тьфу, ты, Димитрий, не тупи.

Охранник с трудом скрывал улыбку. Димка сам чуть не заухмылялся, но вовремя вспомнил, что не его улыбку не все реагируют адекватно. Он достал из внутреннего кармана и протянул мандат.

Охранники выбросили вперед руки и пропустили.

Бумагу Димка убирать не стал, о чем и не пожалел, так как его пару раз останавливали и спрашивали документы.

— Хыгр!

Димка сунул очередному встречному мандат.

— Да убери ты бумажку, как будто я без нее тебя не помню.

Жозеф! Не товарищ Речник, но на первое время пойдет.

— Привет. Моя хотеть видеть твоя вождь.

— Товарищ Речник сейчас немного занят, — Жозеф оглянулся, как волк, — А что случилось? Чарльз?

— Нет. Моя понимать хлеб быть есть люди говорить хлеб не есть люди верить хлеб не есть хлеб есть…

Взгляд Жозефа лучше слов говорил о том, что он ни черта не понял из пламенного спича.

— Хыррр… Твоя не понимать?

— Нет. Моя не понимать что твоя хотеть сказать… Тьфу ты! Хыгр, что случилось? Что-то с хлебом?

— Моя хотеть видеть твоя вождь.

Речник и господин Шарль — два человека, которые ВСЕГДА понимают его.

— Ты мне расскажи еще раз, может, я пойму без товарища Речника.

— Люди думать хлеб нет другая люди говорить хлеб нет правда — хлеб есть…

— Пойдем к Речнику.

— Неурожая нет?

Речник потер подбородок, задумавшись.

— Да.

Димка сидел возле стола, прямо на полу, скрестив ноги по-яггайски, и задумчиво крутил в руках ножку от стула. Непрочная здесь мебель, однако…

— Ловко… Я слышал о фальшивых деньгах, о фальшивых винах, но фальшивый неурожай… Знаете, гражданин Хыгр, что самое неприятное в этой новости? Неурожай фальшивый, а голод будет самым настоящим.

— Почему?

— Потому что все уже верят в него. Представьте, мои продотряды въезжают в деревню и говорят: «Вы знаете, мы тут установили, что неурожая в стране нет, поэтому можете спокойно сдавать зерно». Поверят?

Димка промолчал. Конечно, не поверят, решат, что власти, как всегда, врут. Власти, они же всегда врут…

— Хотя, — Речник бледно улыбнулся, — новость все же хорошая… Что-нибудь придумаем… Гражданин Шарль сообразил?

— Нет. Моя.

Димка даже обиделся. Можно подумать, он — на самом деле тупой дикарь, каким выглядит.

— Сами… — Речник все-таки был немного не здесь, он думал о чем-то своем.

Ага, можно подумать, что у главы государства, в котором идет гражданская война, разруха и развал, а товарищи по партии собираются через три дня устроить переворот… Так вот, можно подумать, у главы государства в таким условиях прямо не о чем задуматься.

— Хорошо, гражданин Хыгр. Очень хорошо.

Речник улыбнулся:

— Как там продвигаются дела с колесом для штампа?

— Начать работать.

— Надо же… Я думал, вы даже начать не сможете… Не стоит, не стоит недооценивать других людей… Даже яггаев. Особенно яггаев. Гражданин Хыгр, вы можете помочь товарищу Кузнецу по своей основной специальности?

Димка не сразу вспомнил, что по своей основной специальности он — эксперт по технологиям иных миров. Нашли что-то еще?

— Мочь помочь.

— Найдите Жозефа. Нужна ваша помощь.

Речник выбросил вперед руку и пошел вверх по лестнице. Кто же будет обсуждать более-менее серьезные вопросы в кабинете, где стоит прослушка?

Чего Жозефа искать? Он этажом ниже стоит.

— Твоя вождь сказать моя твоя помочь.

— Да. Слушай, Хыгр, объясни, зачем…

В дверь тихо постучались. Кэтти со звериным рычанием распрямилась. Да что же это такое творится!

— Кто?!!

В дверь робко заглянул незнакомый черный эльф в городской одежде:

— Скажите, а гражданин Шарль Фламнеж…

— Нет его! — зарычала мышанка, — Уехал, приедет потом, когда не знаю!

— А где он живет? — черный эльф не понял намека.

— Хыррр!!! — Кэтти взмахнула кистью, с которой капали чернила, и ткнула ею в сторону назойливого пришельца как шпагой.

Черный эльф шарахнулся и оглянулся. Похоже, он решил, что господин Шарль стоит у него за плечом.

— Закрой дверь!

Ну не дают поработать!

Димка почесал котелок. Снял его и почесал макушку.

Зачем шпионка уходила домой? Да элементарно. Там стоит записывающая аппаратура, она прошла, прослушала и все. Не может же она в самом деле стоять на посту в наушниках. Даже если взять маленькие, «таблетки» и то будет нечего ответить на вопрос коллеги «А чего это у тебя в ушах торчит?».

Ему-то понятно… А вот как теперь это Жозефу объяснить?